Владимир Киселёв, Елена Север, ЮрКисс и ВладиМир

Елена, наш разговор хочется начать с новостей в сфере кино. Недавно появилась информация о старте съемок исторической экшен-драмы «Северный полюс», которая расскажет о первом проходе советской атомной подводной лодки подо льдом Северного Ледовитого океана. В этом проекте Вы задействованы и как актриса, и как продюсер. Расскажите о фильме.

Подготовка к нему длилась три года, но мне кажется, что я шла к этому проекту всю жизнь. Это будет настоящее большое кино с масштабными декорациями, с гениальными актерами в главных ролях. Картина историческая, основана на реальных событиях. С нами работает несколько консультантов, экспертов, ведь важно соблюсти все детали. Так же мы используем новейшие достижения в компьютерных технологиях, чтобы «картинка» была максимально современной для привлечения молодого зрителя. В нашем фильме показан определенный исторический момент — пик холодной войны в начале 1960-х. Эта тема сейчас важна как никогда, мы сегодня находимся практически в той же точке, что и тогда. И хочется показать, насколько героически люди вели себя! Они думали не о себе, а о Родине. 

Вообще, я давно мечтала соединить тему Севера, полярников, летчиков, подводных лодок — заинтересовалась еще в детстве, когда бывала в Кронштадте. Сейчас при подготовке к фильму, мне удалось пообщаться с нашими полярниками. Совершенно уникальные люди! Им по 90 лет, и в таком возрасте имеют прекрасную память, рассказывают обо всем в деталях, а ведь они блокаду пережили! С ними разговариваешь и чувствуешь, что они готовы общаться бесконечно. Казалось бы, вот ты уже устал — но от них заряжаешься энергией.

Фотограф: Александр Мультиков

Сейчас пришло время для такого кино: отношения между Россией и США в XXI веке похожи на те, что были в 60-е годы двадцатого столетия. О чем ваш фильм должен заставить людей задуматься сейчас, в 2023 году?

Мир тогда стоял на пороге Третьей мировой войны, подобное мы видим и сейчас. И наша страна так же, как и тогда, делает все, чтобы предотвратить ее. Необходимо показать, что мы сильные, иначе возможна безвозвратная ситуация. Мы рассказываем о столкновении подводных лодок — никто не знал, случайном или специальном. Все зависело от людей, от капитанов. Можно было поддаться эмоциям, но останавливали разум и желание сохранить мир. Так же и сейчас важно понимать, где провокация, а где на самом деле нужно показать силу.

В фильме вы сыграли женщину-физика Веру Филатову. А вообще здесь выдающийся сплав актеров: Андрей Мерзликин, Евгений Миронов, Ольга Ломоносова. Как удалось создать такую профессиональную команду — это заслуга режиссера, Александра Котта, либо рука продюсера?

Изначально были совершенно другие и каст, и режиссер. Стоит отметить, что идея фильма об Арктике принадлежала нам, о чем еще три-четыре года назад было сообщено в Минкульт. Но так сложилось, что мы не успевали первыми заявить тему. Поэтому, конечно же, огромное спасибо Саше Котту и моему сопродюсеру Татьяне Стацман — за новый актерский состав, Жене Миронову — ему настолько понравился сценарий, что он подстраивал свой график, чтобы мы могли вместе работать.

Кино снимается в трех локациях, основная — под Санкт-Петербургом. Там работа уже закончена?

Снято то, что касается зимнего блока, теперь продолжаем в павильонах, где воссоздана декорация внутренней части подлодки. Затем запланированы съемки в Арктическом и Антарктическом научно-исследовательском институте, а дальше поедем в Мурманск.

Саша Котт, разбивая тарелку (традиция перед началом съемок. — Прим. ред.), сказал: «Героическое кино должно сниматься героически». Так и случилось. И вроде уже март был, полегче с погодой, но на Финском заливе — метель, ветер, дико холодно. Я говорю: «Ты хотел героически? Так у нас просто Северный полюс!» Мы снимали кадр, когда ребята в пилотках выстроились перед подводной лодкой, потом водружали флаг СССР, все стояли, кричали «ура». Такая мощь! Но вот сказали «стоп мотор», они схватились за уши и просто взвыли, было видно, что им безумно холодно.

Роль капитана подводной лодки Жильцова исполняет актер Андрей Мерзликин. Как вы оцениваете его игру?

Они с Сашей (Александр Котт. — Прим. ред.) двадцать лет назад снимались на Северном полюсе, поэтому, когда Андрея спрашивают: «Что для вас это кино?», он смеется и говорит: «Карьерный рост» — потому что здесь играет уже капитана. Очень важно, когда актер кайфует от роли. Мерзликин из ряда артистов, которые ищут, пытаются найти своего героя, пробуют.

Фотограф: Александр Мультиков

Елена, вы выступаете одновременно в роли актрисы и продюсера уже не первый раз: мы знаем это по фильмам «Сирийская соната», «С небес на землю», «БУМЕРанг» и другим. С актерской профессией все понятно — вашу успешную игру мы видим своими глазами. А что насчет продюсирования?

Первый наш фильм «Пилигрим» был хорош в фестивальном плане, получил много призов, но нам не очень повезло с прокатчиком. Мы тогда вообще не знали, как все работает, и этот проект стал для нас хорошим уроком. Следующий — «Не лечи меня» — совпал с пандемией, когда кинотеатры заполнялись на 25%. Не повезло и с «БУМЕРангом» — попали в момент переизбытка картин на рынке. Есть стечение обстоятельств, и я как продюсер понимаю, что можно сколько угодно снимать прекрасное кино, но хочется же получить какой-то фидбэк не только в моральном, но и в денежном эквиваленте. Любой бизнес должен работать. Поэтому мы надеемся, что новый фильм найдет своего зрителя и пройдет с хорошим прокатом.

А что для вас самое сложное в съемочном процессе?

Когда вдруг под конец рабочего дня ставят психологически сложные сцены. У нас был такой эпизод с Олегом Погодиным на съемке «Сирийской сонаты». Я сказала: «Все, ухожу из кино». Настолько была на себя зла, что не могла собраться и выполнить задачу режиссера. Остались последние пять минут, а я перегорела за целый день — бегала, стреляла, падала, меня душили… Полное физическое истощение.  Понимала, что нужно собраться, и это было безумно сложно — теряла внимание.

А второй момент, конечно, когда снимается сериал. Вообще я преклоняюсь перед актерами, которые в них работают: ведь это то первая серия, то четвертая, то третья, то вторая, то опять первая. В одной локации меняешь грим, и у тебя и начало фильма, и конец, а ты везде разная. Нужно быстро сориентироваться, у тебя пять минут — и уходишь опять в кадр, плюс много текста. Я думаю, тут дело в практике: если долго этим занимаешься, то уже легче. Но первый сериал мне дался сложно — и физически, и морально.

Роли все разные и, безусловно, интересные. А какая самая любимая или самая сложная?

Вы сейчас говорите как будто про детей! Они действительно все разные, как и режиссеры. И мне это нравится, потому что в каждой роли — даже если понимаешь, что персонаж совсем не ты, — можно найти чуть-чуть себя. Когда открываешь в себе что-то новое, это так здорово, особенно для женщины.

Мне казалось, что возникнут сложности с фильмом «Не лечи меня». Моя героиня, главврач Оксана Валерьевна Шерман, — такая стерва, воровка. Я была уверена: моего тут ничего нет. Но дети, когда посмотрели, сказали: «Мам, у тебя лучше всего эта роль получилась, потому что ты не сливалась с ней, играла другого персонажа и кайфанула, отключилась от себя». Ведь чем больше ты похожа на героиню, тем больше думаешь: «Нет, я бы сделала не так». Это неверно. Поэтому, как ни странно, главврач далась мне легче всего.

В каком направлении, по-вашему, сейчас должен развиваться наш кинематограф? Какие фильмы нужно в первую очередь создавать для телевидения и для проката? На чем стоит делать акцент режиссерам?

Мы должны вспомнить наше прошлое, когда и песни, и фильмы, и все, что выходило на экраны, особенно то, что потреблялось детьми, проходило хоть какую-то цензуру под контролем опытных умных людей. Многие вещи могут быть завуалированы, ты их сразу не видишь, но они дают тебе определенный посыл. Нужно контролировать средства, которые, допустим, выделяются Минкультом, Фондом кино, разные гранты — немыслимо брать деньги у государства, но снимать фильм против него. Точно так же на федеральных каналах ведущие должны нести ответственность за сказанное. Не может быть никакого «от себя», «потому что я так хочу». Ты должен отвечать за то, что делаешь. Это — моя позиция.

Елена, вы уже много лет в шоу-бизнесе, взяли огромное количество интервью, сейчас ведете «Север-шоу» со звездами. Находясь внутри индустрии, как вы считаете: какой этап проходит наш шоу-бизнес в связи с событиями в стране — кризис или виток развития?

Знаете, мой муж очень любит отвечать на этот вопрос, у него свое видение ситуации. Лично я не могу сказать, что мы в кризисе. И последние концерты это подтверждают. Да, в начале СВО было опасение, что все звезды (которых знаменитыми, кстати, сделали мы!) разъедутся — и случится катастрофа. Но, как показала практика, ничего такого не произошло. Просто стали больше гастролировать люди, которые раньше по разным причинам оставались за бортом. Плюс сегодня появились артисты, например Shaman, которые отчасти радикально патриотичны, и они очень востребованы. Я считаю, это нормальная история — история нашего взросления, очищения. Неискренние злые люди уходят сами по себе, а наверх выходят те, кто говорит про искренность, про правду, про честь, про настоящее.

На ваш взгляд, звезды должны занимать активную позицию и высказывать свою точку зрения на ситуацию в стране или это прерогатива политиков?

Опять-таки, мой муж настроен решительно — он уверен, что все должны четко высказаться: за они или против. И не просто высказаться, но и своими активными действиями быть полезными стране.

 А для меня история про «отмолчаться»… Я не говорю, что обязательно нужно идти и петь песню «Встанем» или «Я русский». Но когда тебе задают вопрос, а ты от него уходишь, — это просто некрасиво. Ты обманываешь своего зрителя, который живет в России. Если уж тебя спросили — определись. Да, я понимаю, у многих есть какие-то причины: мама лечится, дети учатся, недвижимость… Но сейчас такое время, когда ты должен сделать выбор. Особенно если за тобой огромная аудитория, которую ты можешь повести за собой, образно говоря. Артисты — это «мягкая сила». Необязательно выходить с лозунгами, но правильные слово, позиция могут повлиять на многое.

Согласна с вами. Спасибо, что вы активно проявляете свою позицию. Расскажите, пожалуйста, про ваши поездки в ДНР, ЛНР, Запорожскую и Херсонскую области. Сколько их было?

Мы даже не считали — ездим с концертами и благотворительной миссией при любой возможности. Я с самого начала туда буквально рвалась. Мне хотелось окончить курсы медсестер, поехать просто физически помогать, настолько велика была потребность как-то участвовать. А мальчики мне сказали: мам, мы больше сделаем, если будем помогать вот таким образом. И мы ощутили, что приняли правильное решение, буквально с первой поездки — в Луганск. Ребята нам говорили: вы не представляете, как нам это необходимо, мы думали, что до нас никому дела нет. До слез. Когда оттуда возвращаешься, мелочи бытовые, какие-то расстройства личные перестают иметь значение, ты переосмысливаешь жизнь. Как кто-то из артистов сказал: не мы им нужны, а они нам.

Была история, когда ехали из Донецка в Стаханов: на час застряли в поле и только из-за этого не попали под обстрел госпиталя, где должны были выступать. И конечно, в такой ситуации осознаешь, насколько хрупка жизнь, а с другой стороны — физически чувствуешь разочарование ребят, которые нас ждали, рвешься туда душой.

Фотограф: Александр Мультиков

Елена, мы сейчас часто повторяем слова «патриотизм», «любовь к Родине». Что они значат лично для вас?

Что ты гордишься тем, где родился, и доказываешь это поступками. В моем случае хороший пример — сыновья. Я считаю, что необходимо изначально формировать эти ценности в процессе воспитания детей. Любовь к своей Родине, к себе, к родителям — едины. Нужно ездить по своей стране, у нас столько прекрасных мест — дети чувствуют твою гордость, впитывают ее. Нужно объяснять, насколько мы сильны в литературе, в музыке, во всем. Патриотизм — жгучее желание привить своим детям любовь к тому, что любишь ты. Это же так естественно.

Главное — не допустить ситуации, которая сложилась после девяностых. Помните, мы стеснялись за границей того, что русские? Равнялись на Запад. Это меня очень огорчало. Мы прекрасно понимаем, что это сделали намеренно. Мне кажется, нам нужно надеяться на новое поколение: детки должны учиться по другим книжкам, смотреть другие фильмы — и не стесняться той страны, в которой живут, а гордиться!

Говорят, понять, состоялись ли мы как родители, можно, оценив, как наши дети ведут себя в обществе. Мне кажется, вам удалось правильно воспитать сыновей: в шоу-бизнесе все на виду, ничего не утаишь, а про ваших ребят я слышала только хорошее — они не мажоры, одинаково вежливо общаются и со звездами, и, скажем, с водителями. Поделитесь с нами правилами воспитания.

Для меня странно, когда обычные, стандартные вещи преподносят как что-то удивительное. Другой вариант для меня просто неприемлем — я была бы самой несчастной матерью на свете. Кто бы кем ни работал, это такие же люди. Я с раннего возраста говорила сыновьям: все, что вы имеете с детства, — папина заслуга, вы к этому не имеете никакого отношения. Наоборот, вы должны соответствовать тому, что папа дает. Наверное, они чувствовали себя даже отчасти «нагруженными» тем, что им нельзя подвести родителей. И, конечно, нужен личный пример. Бывает, ты детям говоришь одно, а сам пошел и сделал по-другому, и они это видят. Начинать всегда нужно с себя. Стань сам таким, каким хочешь видеть своего ребенка. Когда заложены правильные ценности, дальше можешь сказать: «Я тебя отпускаю и верю — ты меня не подведешь». И мне мальчишки потом говорили: «Мам, мы уходили, но перед нами стояли твои глаза, и мы ничего плохого не могли сделать, так как понимали, что ты нам доверяешь».

Есть что-то главное, что обязательно должно быть в жизни сыновей, чего вы желаете им всем сердцем?

Чтобы они не теряли себя, свое «я», оставались людьми. Все остальное — бизнес, ум, какие-то навыки —приходящее. Но самое главное — не терять то, что заложено с детства, вот эти ценности. Потому что ступень роста — например, когда в 20 лет у тебя свой бизнес — испытание: возможностями, деньгами, властью. И я хочу, чтобы мальчишки прошли его достойно, сохранили себя, свою искренность, доброту, чуткость, человечность. Хотя я уверена в них, правда.

Фотограф: Александр Мультиков

Как-то Владимира Владимировича спросили, чему он учит ребят, и он сказал: «Ничему, смотрю, чтобы глупостей не делали, потому что как только начну учить, будет еще один клон меня». Как это ему удается?

На своем примере. Он говорит: смотрите на меня, делайте, как я! (Смеется.) Конечно же, он объясняет какие-то тонкие вещи, ведь мальчишки совсем юные, им не хватает опыта. И папа что-то им «предсказывает», пытается объяснить на опережение. Безусловно, мы счастливы, что у него на все это хватает сил. Я очень рада, что у детей хватает мудрости все принять, а у папы — правильно подать.

Кто из вас более строгий, а кто — более добрый родитель?

Если честно, мы оба строгие, правда. Сейчас я уже поняла, что все необходимое заложено, можно расслабиться, быть мягкой и доброй. Папа, наоборот— когда пошли вопросы бизнеса и они с ребятами стали общаться на другом языке — с них очень много требует до сих пор, может и ругаться, и «закрутить гайки», если что, и они это знают, хотя, конечно, стараются не допускать.

Фотограф: Александр Мультиков

Сейчас ваши сыновья реализуются и в бизнесе, и в творчестве — это идет параллельно или что-то первично?

В творчестве, к сожалению, уже меньше, а я знаю, что дети безумно любят эту часть своей жизни. Они сами говорят о том, что сейчас нужно расставлять приоритеты, потому что невозможно разорваться. Причем не к моему сожалению — я-то всегда считала, что мальчишки будут заниматься чем-то серьезным. Поэтому, когда они запели, подумала: это зачем вообще? Но понимала, что они кайфуют, у них есть поклонники, которые ждут новых песен. Идет определенный энергетический обмен. 

Фотограф: Александр Мультиков

В одном из интервью вы сказали: «Карло Понти фактически слепил Софи Лорен, что тут говорить. Он создавал ей возможности, а дальше она могла реализовать себя или нет. Как и у нас с мужем, который создал меня, хотя сам он так не считает. Владимир говорит: «Я же не выхожу за тебя на сцену, не играю за тебя в кино. Я мог тебе в чем-то помочь, но дальше ты уже сама справляешься или не справляешься». Вот эта степень ответственности, она же очень высокая, как вы ее переживаете?

Вот так если вас слушать — это прямо страшно. (Смеется.) А внутри ситуации все по-другому. Владимир — мудрый человек, он как-то мне сказал: «Знаешь, я бы никогда тебе не предложил и не стал поддерживать, если бы хоть чуть-чуть в тебе сомневался». Когда твой близкий человек в тебе не сомневается и ты это знаешь, он может говорить что угодно, критиковать, но на уровне вибраций ты чувствуешь его поддержку, и она дает крылья. Мы уже тридцать первый год вместе, соответственно, я больше половины жизни с ним, и он знает меня как никто другой.

Фотограф: Александр Мультиков

Вы сказали, что 31 год вместе — а это и семья, и совместные рабочие проекты. У вас есть какие-то правила? Например, дома после 18:00 мы не разговариваем о работе?

У нас ситуация уникальная… Не знаю, как у других, а у нас все идет от интуиции. Слава богу, с ней мне повезло. Я по его голосу в телефоне, по одному слову понимаю, что он не в духе — значит, сейчас лучше помолчать. Или, наоборот, я не планировала разговор, но чувствую, что у него прекрасное настроение — как же не воспользоваться? Ты на уровне ощущений понимаешь, что делать. Я почти всегда знаю, что будет дальше.

Как вы думаете, почему браки, даже долгие и, казалось бы, успешные, все равно заканчиваются?

Тут момент такой: ты привыкаешь к человеку, можешь ощущать себя его родственником. А нужно сохранить интерес и искру, все держится на них. Особенно это важно для мужчины — чтобы был все время какой-то огонь (и я не только про домашний очаг) и чтобы женщина была разной. Вот что продлевает отношения и брак. Идеально, если можешь сочетать: когда нужно — ты дома, а при необходимости все бросаешь и бежишь. Нужно меняться, следить за собой, делать друг другу сюрпризы, не замыкаться в быту. Мне кажется, это задача женщины.

А мужчины что теряют в долгих отношениях? Когда они становятся неинтересны?

Вот этот огонь. Мужчина — он добытчик, он должен завоевывать. Когда на женщину обращают внимание другие мужчины, муж думает: «Да что ж такое, ну как мы расстанемся, ведь кто-то влюбится в мою жену!» А если у нее еще что-то есть… Допустим, я все время говорила мужу: понимаешь, я так много получаю в кино энергии, что с удовольствием ею делюсь дома. Если женщина найдет себе занятие, где будет получать энергию, соответственно, она отдаст ее мужу, детям. Мужчина никогда такую женщину не оставит. Потому что ему нужна женская энергия.

Фотограф: Александр Мультиков

Как достичь гармонии в браке? С чего следует начать?

С себя. Нужно вспомнить, за что ты выбрала этого человека, что в нем полюбила, и постараться вернуться в то время, ощутить это состояние. Мужчина тоже не должен сидеть в стороне. Семья — это общий сосуд, и если вы друг друга встретили и полюбили, постарайтесь сохранить ваши чувства.

Интервью: Ирина Добрецова